Базовая HTML-версия
16
Христианское воздержание и библейская гигиена
всему было видно, что он пал до того низко, что нельзя было
ожидать спасения. Сказав ему, что с помощью воскресшего
Спасителя он мог бы сопротивляться искушениям, я услы-
шала обещание его исправиться, выраженное словами: «Вы
принялись за меня, и поэтому я обещаю исправиться». Спустя
полгода он снова явился ко мне. Лицо его было радостно, и,
со слезами на глазах, схватив меня за руки, он проговорил:
«Мне кажется, вы не узнаете меня, не помните ли вы человека
в рваном синем сюртуке, давшего слово исправиться?» Я была
крайне изумлена. Он исправился и помолодел по крайней мере
на десять лет. Возвратившись с того собрания домой, он провел
всю ночь в молитве. Это была ночь борьбы, но, слава Богу! —
он вышел победителем. Этот человек мог рассказать многое
о своих горьких испытаниях, которые он перенес в рабстве
дурных привычек. Он научился предостерегать юношей от
этих опасностей, а побежденных, подобно ему прежде, он стал
направлять ко Христу, нашей единственной помощи.
Путешествуя, мне приходилось не раз не только видеть, но
и присутствовать на различных пиршествах и кутежах. Заме-
чая, что все, участвующие на этих пирах, предавались исклю-
чительно только удовлетворению страстей, прислушиваясь к
богохульствам и видя пренебрежение всего святого, — я неволь-
но вспоминала богопротивный пир царя Валтасара, на который
были приглашены тысячи из его вельмож, военачальников,
жен и наложниц. На этом пиру пили из сосудов, посвященных
Богу, и восхваляли серебряных и золотых идолов. Никто из
пирующих не подозревал, что незримый свидетель слышит
каждое богохульное слово и замечает каждый богопротивный
поступок.
Неожиданно, в самый разгар пира, Валтасар заметил бес-
кровную руку неприглашенного гостя, писавшую огненные
слова на стене чертога царского. Слова эти, непонятные всем
пирующим, заключали в себе предсказание судьбы обезумев-
ших пьяниц, неистовства которых приостановились сразу, и
которые задрожали от невыразимого ужаса. Там, где несколько
минут тому назад раздавались лишь богохульства да непри-
стойности, царила теперь гробовая тишина, и виднелись мерт-
венно-бледные от страха лица. Через все собрание раздался
[21]